Книги о 166-й стрелковой дивизии

Часть 16. Настоящий сибирский мужик

Настоящий сибирский мужик Савелий Славцов писем из дома не получал. Писать ему было некому, родители были малограмотные, с трудом могли расписаться за себя. Две сестры создали свои семьи, пошли дети, заботы — тут уже не до писанины. Вообще, детство у Савелия было трудным. Жил он в сибирской старообрядческой семье. Родители были набожные, каждое свое действие совершали с молитвой. И читать Савелий научился по старообрядческому псалтырю. Савелий был первым ребенком у родителей, поэтому все дела по дому он умел делать сам, мог запрячь саврасого, как говорил отец – «поставить под хомут», мог сготовить простую пищу для еды, мог сварганить удилище или морду для ловли рыбы, в любую погоду, летом или зимой, тут соперников ему не было. В этом он продолжал жизнь своего отца – принести все в дом, сделать, чтобы ни в чем не было недостатка, это была первейшая задача сибирского мужика. В доме отца была скотина, коровы, свиньи, прочие куры, за всем этим доглядывали женщины. Такой семейный уклад был во всех старожильческих деревнях. Нарушить его могло только что — то необычное и неподвластное человеческому уму. И этим необычным стала революция семнадцатого года в Петрограде. В Сибири, у старообрядцев ,эту смену власти называли мятежом. Бытовала в народе пословица, что власть от Бога. Не может она достаться кому — попало, власть должна быть выстрадана, закреплена человеческими и божескими законами. Или, если она досталась путем замысла людей далеких от практической жизни, из книжек, написанных заморскими учеными, которые учение свое не применили даже в своих странах. Россия — это другое дело, широка русская душа, легко верит русский человек в сочиненные сказки, готов отдать русский душу свою, силы свои для облагодетельствования других людей, часто забывая о своем благе, оставаясь в бедности и нищете. Поэтому и герой в русских сказках Иван — дурак, чудеса там возникают сами по себе. Кроме рыбалки, любил Савелий охоту. Пристрастился к этому он под влиянием отца, ходили осенними лесными чащобами и зимой, охотясь на крупного зверя. Но была в его сердце жалость к малой зверюшке, белке или бурундуку, вплоть до муравья и букашки. Малые народности Сибири — ханты и остяки сложили свои сказания и притчи, и вошли они в душу Савелия. В мире остяков каждое лесное создание повторяло в своей жизни человеческую жизнь. Как-то они с отцом нашли в лесу дупло в лесине. Савелий быстро залез на дерево и нашел в дупле кедровые орехи, уже очищенные от шелухи. Но отец строго-настрого запретил Савелию брать эти орехи. И рассказал Савелию притчу, которую передал ему старый охотник-остяк: «Это, паря, не ты заготовил, а белочка или бурундук. Возьмешь ты звериные запасы, которые заготовлены на долгую и холодную сибирскую зиму, останется зверек без припаса, а ведь ему нужно кормить и себя и свою семью. Иду я как-то по тайге,- рассказывал старый охотник, — смотрю, в развилке веток висит бурундук. Нехороший человек украл его припасы, и бедный бурундук повешался, покончил со своей жизнью». Были и другие случаи. На огороде у них стояли бочки, наполненные водой на случай засухи. Некоторые были закрыты деревянными крышками. Как-то утром, отодвинув крышку, Савелий, а было ему уже лет семь, обнаружил в бочке утонувшую белочку. Таежка примыкала к ихнему огороду. Савелий с криком прибежал к отцу. Отец посмотрел на утопленную белочку и сказал: — Это молодая белочка, любопытная. Заскочила на бочку. Глядит в дырку в крышке и видит свое отражение. А она думает, что это другая белочка, может мать зовет и пролезла в дырку. Так и утонула, молодая еще, неопытная. Так и жил Савелий, набирался опыта, в основе которого было — не обижать слабого, давать жизнь любому живому существу. Охотился Савелий с берданкой. Ружье принадлежало еще отцу отца Савелия, получается деду. Пристрастился Савелий к этой старинной берданке, сросся с ней. Но лишнюю дичь они с отцом не брали, только сколько нужно семье для еды. Была у Савелия история, приключившаяся с ним, в восьмом классе школы, о которой он вспоминал с некоторым стыдом. Прислали в ихнее село немецкую семью, молодых мужа с женой. Прислали их на поселение при выселении немцев из районов их проживания в Саратовской области. Муж этой немки вскоре умер от тяжелой работы. А немка, звали ее Маргарита Петровна, работала учителем немецкого языка в школе. Савелий, а он к этому времени уже стал настоящим мужиком по внешнему виду, хотя было ему 16 лет, стал замечать как учительница по — особому смотрит на него. Может ему это показалось, но учительница тоже нравилась ему. Была она среднего роста, с красивой фигурой, широкими бедрами и светлыми волосами, зачесанными назад. Как-то он, сидя за партой, писал какое-то упражнение на уроке немецкого языка. Маргарита Петровна подошла сзади и, наклонившись, стала смотреть, что делает Савелий. При этом ее полные налитые груди прижались к плечам Савелия. Чувство было острым и неожиданным. С этого времени их взгляды все чаще стали встречаться. Савелий понимал, что чувство это может захватить их обоих, но ничего не мог с собой поделать. Как-то весной она позвала Савелия к себе, помочь вспахать огород. И стала первой женщиной Савелия. Изголодавшаяся по мужской ласке и теплу, Маргарита, так она просила Савелия себя называть, отдавала молодому парню свою нерастраченную любовь. Недолго длились их встречи. Маргариту Петровну вызвали в комендатуру и отправили отбывать ссылку в другую местность. Так тогда было принято. Но эта женщина осталась в памяти Савелия на всю жизнь. Других встреченных женщин он всегда сравнивал с Маргаритой. Так получилось, что позже произошла их новая встреча с Маргаритой. Но об этом отдельный рассказ. Незадолго до расставания Маргарита подарила Савелию библию на немецком языке. Эта книга в дальнейшем здорово помогла Савелию для овладения немецким языком. Тяга к чтению, к знаниям была у него с самого детства. Когда Маргариты не стало, мир для него померк. Часто он брал свою берданку и уходил на целый день в лес. Но зачастую возвращался домой без дичи, а вечером садился и ложил перед собой две библии на русском и немецком языках. Вот, например, он читал Евангелие от Иоанна: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Затем читал уже на немецком: «Am Anfang war das Wort und das Wort war bei Gott und das Wort war Gott».

Через год он уже мог свободно говорить и понимать на немецком языке. Был у них в поселке старый немец Густав, он был очень умный, мог ответить на любой вопрос. Савелий часто бывал у него, говорили обо всем. Густав сказал Савелию, что у него старо-немецкое произношение. Уже потом в диверсионной школе Савелию объяснили, что он учился по библии, переведенной немецким праповедником Мартином Лютером еще в четырнадцатом веке. Когда их полк прибыл на фронт, Савелия определили в разведывательный батальон. Здесь по-настоящему проявились способности Савелия. Уже через неделю с группой разведчиков они привели в расположение штаба полка «языка». Это был первый пленный Савелия. В облике Савелия появились новые черты, его движения стали точными, выверенными, взгляд строгий и оценивающий выказывали в нем человека особого склада. Как-то Александр Иванович Чибисов, бывший до того командиром Савелия, попал в расположение разведбатальона, где бойцы проводили тренировку на местности. Конечно, этого делать было нельзя, но его позвал сам Савелий. «Вы, товарищ лейтенант, схоронитесь в лесу, чтобы вас никто не видел»,- подсказал он своему бывшему комвзвода. Разведчики метали ножи, сходились в схватках, применяли различные приемы, причем ограничений по их применению не было. Это было как в настоящем бою, но без жестокости. Савелий был в гимнастерке без ремня, на ногах у него были короткие трофейные немецкие сапоги с широкими голенищами, за которыми торчали рукоятки ножей. Савелий бежал по полянке, на ходу он вытащил ножи и метнул их в мишени, поразив обе. Навстречу ему выскочили два бойца. Он сбил одного ударом ноги, второго перебросил через себя, применив затем болевой прием. Не будем рассказывать про другие действия Савелия и бойцов разведбатальона. Все они были максимально приближены к боевым. Многие бойцы после тренировки имели ссадины и синяки, ходили прихрамывая и держась за бока. Конечно, до санбата дело не доходило, но поверьте, не каждый захотел бы попасть под эту раздачу. Савелий и сам приходил во взвод, где он раньше служил. Было у него много друзей, но были и враги. Один из этих недругов был Микола, парень с Украины, точнее со Львова. Как-то, находясь еще во взводе лейтенанта Чибисова, они сидели на окраине леска, разговаривали о разном. Вдруг Микола вскочил и с ожесточением начал топтать муравьев в ближайшем муравейнике. Савелий подошел к нему и крепко сжал его предплечье. Микола долго оттирал занемевшую руку, хватка у Савелия была еще та. Так затаилась у него обида на Савелия. Возвращаясь как-то в расположение своего батальона, Савелий увидел Миколу с другим бойцом, стоящими на тропинке. Савелий метнул взгляд назад. Там подходили два парня, по виду настоящие амбалы. Глаза у него вспыхнули желтым светом, как у таежной рыси. Так всегда происходило с ним в минуты опасности. -Ну что, Белянка,- сказал Микола,- вот мы и встретились, сейчас мы тебе … законопатим. Савелий шагнул вперед и смаху ударил сапогом Миколу. Тот с криком схватился за ногу и повалился на землю. Одновременно Савелий махнул рукой и напарник Миколы также свалился на тропинку. Повернувшись к подбежавшим амбалам, Савелий схватил обоих за шею и свел их головами. Звук был такой как — будто ударили по барабану. Четверо нападавших обездвиженные лежали на тропинке. Савелий сразу вернулся в расположение части и рассказал все Александру Ивановичу. Во время войны такие случаи подпадали под неуставные отношения и могли подпасть под расстрел, в лучшем случае – дисбат. Лейтенант заставил Савелия все написать и отпустил его. Он и сам рисковал, по сути, он должен был передать Савелия в Особый отдел. На полянке, где произошла схватка, уже никого не было. Лейтенант вызвал к себе Миколу. Тот приковылял, припадая на ногу. Он стал жаловаться на Савелия, что мол тот первый напал на них четверых. Лейтенант показал Миколе объяснение Савелия и сказал, что Савелий мог просто их всех убить. Уже сейчас их можно отправить в штрафной батальон, где или смерть или искупление своей вины кровью. Микола отделался гауптвахтой, но злость на Савелия он затаил. Это только несколько эпизодов из жизни отдельного бойца. А сколько их было на войне. И главным в этой войне было противостояние двух сил. И не было на войне ни мира, ни перемирия. Одни должны были победить, другие проиграть.

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26