Книги о 166-й стрелковой дивизии

   Часть 30. Ведерников

Чтобы узнать о человеке, понять, почему он совершает такие поступки, а не другие, увидеть какие свершения он достиг в своей жизни, нужно знать его подноготную. Нужно, как в пословице говорят —  съесть с ним пуд соли. И не только. Кто были его дедушка и бабушка, какую жизнь они вели, кто были его отец и мать, ихнее жизнеописание. И, наконец, сам человек, что он принял от своих предков, своей матери и отца, что взял от жизни, какое образование получил, пошло ли оно ему впрок.  Как сейчас говорят,  сделал прекрасную карьеру. Вот для чего нужна генеология от деда и бабушки, а может и раньше, затем до отца с матерью.
Начнем с воспоминаний о своем отце Ведерникове Александре Александровиче старшей дочери -Ведерниковой Елены Александровны. Семья Ведерниковых состояла из Ведерникова Александра Александровича и его жены Ведерниковой Тамары Адриановны. Бабушка по женской линии, мать Тамары Адриановны-Игнатьева Елена Михайловна, (бабушка Лена),сестры Нина Александровна Ведерникова (средняя),Валентина Александровна Ведерникова (младшая) и я – Елена Александровна Ведерникова (старшая), бабушка по папиной линии – Лощилова Валентина Петровна, (бабушка Валя), мать Александра Александровича жила в семье своего брата-папиного дяди Лощилова Евгения Петровича,  у нас была эпизодически.
Бабушка Лена после замужества мамы до самой смерти жила в семье дочери и помогала воспитывать детей. Бабушка Лена (девичья фамилия Волгина) родилась в 1896 г. в семье священника и была 14-тым ребенком в семье. После смерти родителей воспитывалась  в семье одного из братьев, тоже священника. Ее отправили учиться в епархиальное училище, которое она окончила и получила право работать учительницей в начальной школе.
В епархиальном училище обучались в основном дочери сельских священников и церковных служащих. Курс обучения длился 6 лет. Для большинства учащихся обучение было платным. Епархиальные училища упразднили в 1918-1920 г.г. Бабушка Лена начала работать учительницей  в  начальной школе в селах Андреевка и Богословка Томской губернии.(от г.Омска примерно в 15-20 км.).Педагогический стаж бабушки Лены 35 лет, в том числе и директором  школы, долго работала в Железнодорожном районе г. Омска. Бабушка Лена была очень добрым, отзывчивым, совершенно неконфликтным и коммуникабельным человеком. По ее рассказу на первую зарплату она смогла купить себе зимнее пальто, кожаные модные ботиночки, заплатить за жилье и питание и остались еще деньги на другие расходы. То есть до революции в России даже сельские учителя начальных школ получали неплохо. Средняя зарплата такого учителя в среднем в 3 раза превышала зарплату квалифицированного рабочего.

Гражданскую войну и правление адмирала А.В. Колчака бабушка пережила, работая в школах сел Андреевка и Богословка. В начале 20-х годов она переезжает в г. Омск. Бабушка выходит замуж за Игнатова Адриана Никифоровича и в феврале 1921 г. рождается дочь – наша мама, которую бабушка назвала Тамарой. В 1934 г. бабушка развелась со своим мужем, он был бухгалтером, мог выпить, изменял бабушке. В 1940 г. в доме Игнатовых произошел обыск. Муж Игнатов  в ресторане в Омске в пьяном виде рассказал анекдот о Сталине.
Пришлось уехать из Омска. Уехали в г. Канск, где в это время в военном училище учился наш папа Ведерников Александр Александрович. Ведерников Александр и Игнатова Тамара, еще учась в школе г. Омска полюбили друг друга. Папа был на 2 года старше мамы. Муж бабушки и его судьба неизвестны, но скорее всего она печальная. В жизни бабушки была большая тайна, о которой мы узнали от мамы только после смерти бабушки. Оказывается, Игнатов был отчимом нашей маме. Мама тоже об этом долго не знала. Настоящим отцом мамы был офицер Белой армии, который воевал у А.В.Колчака. Он был дворянского происхождения. То ли из-за болезни, то ли из-за ранения он не мог уйти с армией после поражения белогвардейцев. Как и где они познакомились, не знаю, знаю, что бабушка скрывала его от большевиков-чекистов. Бабушка влюбилась. Это была первая любовь, но закончилась она печально. Поправившись он уехал вслед за уходящей на восток Белой армией. Бабушка побоялась ехать вместе с ним, хотя он звал ее с собой. Бабушка была очень добрым человеком, спасла при Колчаке большевика А. П. Страхова, влюбилась и спасла от неминуемой гибели белогвардейского офицера, отца своей дочери, моей мамы.

Родословная моего папы Ведерникова Александра Александровича. Он родился 23 февраля 1919 г. в г. Томске. Его мать, наша бабушка Валентина Петровна Лощилова.
Отец ее был управляющим на одном из заводов фабриканта Корвин-Покровского на Урале. Мама бабушки Вали  и ее брата происходили из небогатых дворян с хорошим воспитанием. Бабушка Валя прожила всю жизнь со своим братом Лощиловым Евгением Петровичем сначала с родителями, а затем в семье брата. Евгений Петрович после окончания реального училища поступил в Томский политехнический институт на факультет железнодорожного транспорта, который окончил перед революцией 1917 г. Бабушка Валя окончила гимназию, а затем курсы машинисток. Была очень востребованной квалифицированной машинисткой. У Евгения Петровича в институте был друг, с которым они учились вместе – Ведерников Александр Александрович.

Он часто бывал в семье Лощиловых. И там познакомился с его сестрой Валентиной. Они влюбились и в 1917 г. поженились.23 февраля 1919 г. родился мой папа, которого также назвали Александром. Александр Александрович Ведерников, его отец, родился в 1894 году в г. Нижний Тагил в семье небогатых дворян. Он окончил кадетский корпус, в котором в то время обучались дети дворян и офицеров. После окончания Политехнического института и венчания с Валентиной Петровной, какое-то время служил в Белой армии у Колчака, затем проникся революционным духом и перешел на сторону Красной армии. Воевал, а потом работал в органах НКВД в г. Москве. В 1938 году он был репрессирован и расстрелян. В письме, которое написала Лощилова Тамара Петровна, сестра Евгения Петровича на имя Ведерниковой Валентины Александровны, младшей дочери Ведерникова Александра Александровича, подробно описано о его отце Ведерникове. В письме написано, что наш дед оставил нашу бабушку и женился на другой женщине. Бабушка с сыном (нашим папой) осталась в семье своего брата. Так как Евгений Петрович Лощилов остался в хороших отношениях с отцом моего папы и поддерживал их вплоть до трагической гибели Ведерникова А.А. (нашего деда), он был неординарным и интересным человеком. Был умным, красивым, элегантным и интеллигентным человеком. Бабушка Валя любила его до конца своей жизни, а вот папа навсегда сохранил на него обиду. И конечно это понять можно, ведь папа рос без отца.

Семья Лощиловых, в которой жили папа и бабушка была очень интеллигентной, с патриархальными устоями, семьей в которой царила атмосфера доброжелательности и тепла. Друг друга они называли исключительно уменьшительно-ласкательными именами. Папу в этой семье звали Шуриком. Евгений Петрович Лощилов получил назначение начальником станции на станцию Любинская Омской области, а баба Валя с сыном Александром остались в Омске, чтобы он мог продолжить обучение в средней школе. Затем, после окончания Канского пехотного училища в июне 1941 г. Ведерников Александр Александрович  был направлен в распоряжение 166 стрелковой дивизии командиром взвода. Дивизия в это время была на учениях в Юргинских лагерях в Кемеровской области.

После  тяжелого ранения и гибели от ран 30 июля 1941 года командира 2-го батальона 423 стрелкового полка, капитана Исаева Семена Ефимовича  комбатом был назначен его адъютант,  ст. лейтенант Ведерников Александр Александрович.

25 августа 1941 г.под г.Ельня Смоленской области командир стрелкового  батальона 423 стрелкового полка 166 стрелковой дивизии  старший лейтенант Ведерников поднял свой батальон в атаку за дер. Ворники. При атаке был тяжело ранен и остался на нейтральной полосе т.к. батальону пришлось отступить. Санитары только ночью подобрали раненого. Ранение было тяжелым в бедро. 15 дней вез военно-санитарный поезд раненого до Новосибирска. Рана загнила. Врачи настаивали на ампутации ноги. Ведерников наотрез отказался от ампутации. Рядом находилась жена, которая устроилась санитаркой в госпиталь. Пролежал  Ведерников в госпитале более 6 месяцев  с 11 сентября 1941г. по 26 марта 1942г. После выписки из госпиталя по июль 1942г. работал инструктором Всеобуча в Новосибирском областном военкомате (г. Новосибирск), затем с июля 1942г. по июль 1946г. – начальником 4-ой части Нарымского окружного военкомата (впоследствии Колпашевского военкомата (г. Колпашево Томской области).
Из госпиталя папа вышел с костылем, сильно хромая, но главное – осталась целой нога. Хромал он очень долго, слишком серьезная была рана, она причиняла сильную боль при ходьбе, но папа был очень сильным и целеустремленным человеком и никогда не жаловался. Я помню хорошо, что когда мне было 4-5 лет, он еще прихрамывал, а рана, как я уже писала, давала о себе знать до конца жизни.

Итак, в июле 1942г.  папа вместе с мамой и бабушкой Леной, маминой мамой,  из Новосибирска уезжают в г. Колпашево Томской области по месту назначения папы, где папа стал работать (вернее служить) начальником 4-ой части Нарымского окружного военкомата (впоследствии Колпашевского военкомата).

 Немного о г. Колпашево. Город расположен на правом берегу Оби, в 270 км к северо-западу от Томска. Колпашево, как деревня, существует с начала XVII века, была основана служилыми людьми Колпашниковыми. В XVII—XVIII веках через Колпашево пролегали маршруты русских посольств в Китай и камчатских экспедиций Витуса Беринга. В 1878 Колпашево стало селом, в 1926 — посёлком, в 1933 — рабочим посёлком, в 1938 Колпашеву был присвоен статус города.

В 1932—1944 годах Колпашево было административным центром Нарымского округа. Известен Колпашевский яр, где находится массовое захоронение репрессированных (разрушено по указанию первого секретаря обкома Е. К. Лигачёва).
Мы, все дети, родились в Колпашево. 31 января 1943 г. родилась дочь Елена Александровна. 26 августа 1944 г. родилась дочь Нина Александровна, 18 января 1946 года родилась дочь Валентина Александровна.

Колпашево  я, практически, не помню, т.к. родилась там 31.01.1943г., а уехала семья оттуда в июле 1946., когда мне было 3 года. Со слов мамы и бабушки я была очень неспокойным ребенком и не давала никому спать почти полгода. Мне было 9 месяцев, когда я начала ходить и рано стала говорить. Ребенком была очень подвижным, как говорила бабушка Лена, «лезла во все дыры». Однажды упала в подпол вместе с двумя чайными чашками. Отделалась легким испугом.
26 августа 1944г. родилась моя средняя сестра Ниночка, которая в отличие от меня была очень спокойным ребенком, а 18 января 1946г. родилась Валюшка – младшая сестренка.
Когда папа, мама и бабушка приехали в Колпашево, то были очень удивлены, что там было с питанием намного лучше, чем в голодном в то время (время войны) Новосибирске.  По воспоминаниям бабушки в первый же день они купили на рынке картошку и рыбу и, когда приготовили, бабушка не могла наесться, хотя и очень тогда стеснялась папу. Колпашево, как уже упоминалось, стоит на правом берегу могучей сибирской реки Оби. В Оби издавна водилась деликатесная рыба такая, как осетр, стерлядь, нельма, муксун и т.д. До революции сибирские купцы зимой возили огромные санные «караваны» с этой рыбой, а также бочки с черной икрой в Томск и в столицу Российской империи.

Бабушка Валя, папина мать, с папой не поехала, осталась у брата в Новосибирске.
В Колпашево у папы с мамой появились друзья, с которыми они общались до конца жизни.  Это – семья Прикладовых и семья Колесниковых. По все видимости, наша и эти две семьи жили в одном доме и были соседями. Немного об этих семьях.

Прикладовы. Глава семьи – Прикладов Николай Васильевич – агроном по образованию, был, как ценный специалист, освобожден от службы в армии и не воевал на фронтах ВОВ. В 1932 г. Н.В. Прикладов поступил на селекционное отделение Омского сельскохозяйственного института и окончил его с отличием (1937), получив специальность “агроном-селекционер-семеновод”. С ноября 1937 г. – заведующий Чаинским сортоучастком по зерновым культурам (Новосибирская область). С 19 марта 1941 г. – заместитель директора по научной части Нарымской селекционной станции. С 9 июля того же года – главный агроном Нарымского округа. С 10 сентября 1944 г. – начальник сортового управления окружного земельного отдела. Его жена — Елизавета Сергеевна — по специальности тоже агроном, в Колпашево не работала, т.к. у них было трое маленьких детей, все мальчики. Старший – Борис, года на 3 старше меня, средний – Сергей, старше меня года на полтора и младший –Володя, ровесник моей сестры Ниночки.
Николай Васильевич был очень симпатичным человеком, оптимистом, любившим жизнь во всех ее проявлениях. Он очень быстро сделал карьеру. Когда он с семьей переехал в Томск, получив новое назначение, он быстро защитил кандидатскую диссертацию и стал в Томском гос. Университете директором Ботанического сада и одновременно зав. кафедрой на биологическом факультете. Лет через 10 стал доктором наук, защитив докторскую диссертацию, для Ботанического сада он очень много сделал для его развития.
В Ботаническом саду я и наша семья, естественно, бывали много раз, начиная с детства, поскольку наши семья дружила с семьей Прикладовых. И, конечно, в настоящее время, когда я приезжаю в Томск к моей любимой сестричке Валюше, мы с ней приходим в нашу «альма-матер» –университет и посещаем ботанический сад.

Елизавета Сергеевна – жена Николая Васильевича – была очень интересной женщиной. Черноглазая брюнетка с очень симпатичным лицом и отличной фигурой. В Колпашево она, как я уже упоминала, не работала, воспитывала детей, а когда семья переехала в Томск и подросли дети, устроилась на кафедру Томского политехнического института, занимаясь там делопроизводством. По своей специальности – агроном – она никогда не работала.
С семьей Прикладовых наша семья дружила и поддерживала связь до конца жизни. Пока папа работал в районах Томской области на партийной работе, папа и мама, иногда вместе с нами детьми, приезжая в Томск, часто останавливались у Прикладовых. Когда мама училась на заочном отделении Томского педагогического института, приезжая на сессию, всегда жила у Прикладовых. Она очень дружила с Елизаветой Сергеевной. До определенного времени это была очень дружная семья, мне всегда казалось, что у них все хорошо. Однако в начале 70-х годов в их семье начался разлад, кто был виноват, никто у нас так и не понял. Так в жизни бывает. Елизавета Сергеевна, по-моему, в 1964г. подала на развод и вскоре вышла замуж за профессора политехнического института, зав. кафедрой, где она работала. Вскоре она вместе с мужем уехала из Томска в г. Барнаул. Николай Васильевич был против развода, даже просил папу поговорить с Елизаветой Сергеевной, но ничего не получилось. Их дети к тому времени закончили школу.

Борис, старший сын, поступил в университет, но не смог учиться и пошел служить в армию. После армии женился и остался во Владивостоке, там, где служил. Сергей поступил в военное училище, служил в том числе и за границей, закончил в Москве военную академию и в должности подполковника в начале 90-х был переведен на службу в Москву. Он несколько раз приходил к нам в гости, я тогда вместе с сыном Андреем уже жила в Москве с папой и мамой.

С младшим сыном Володей случилась трагедия. Он учился на 2-м курсе университета и жил у отца – Николая Васильевича, который был в это время женат второй раз. Как говорили мама и папа, его выбор был не очень удачным. Володя не ладил с женой отца и, кажется, у него не в порядке было с учебой. Видимо, все эти неурядицы и, как нам всем тогда казалось, то, что рядом с ним не было матери, которую он очень любил, привело к трагедии. Его нашли с пулевым смертельным ранением в квартире отца. Я помню, как мы с мамой ходили к Елизавете Петровне, когда она приехала на похороны сына, а папа поддерживал Николая Васильевича.
Вскоре Николай Васильевич расстался со второй женой и женился на очень хорошей женщине, с которой прожил оставшуюся жизнь.

В июне 1967 г. Н.В. Прикладов переехал в Калининград. С 23 июня 1967 г. по сентябрь 1971 г. – ректор Калининградского университета (КГУ). За время пребывания Н.В. Прикладова на посту ректора КГУ количество ежегодно принимаемых в вуз студентов выросло с 1402 до 4307 человек. Профессорско-преподавательский состав возрос со 156 до 238 человек. Число профессоров, докторов наук выросло с 3 до 11. Н.В. Прикладовым были приложены большие усилия к организации качественного функционирования университета. Им опубликовано 30 работ. Имел 2 авторских свидетельства за методику определения силы роста семян и способ зимнего хранения семян зерновых культур.

Папа и мама сохранили с Николаем Васильевичем прекрасные отношения. У Елизаветы Сергеевны все сложилось не очень хорошо, ее второй муж сильно пил и, кажется, она с ним тоже развелась и уехала жить к сыну Сергею. С нашей семьей она перестала поддерживать отношения после смерти ее сына Володи. Николай Васильевич Прикладов умер в июне 1973г. в Калининграде от инфаркта. Папа ездил к нему на похороны.

Вторая семья, с которой дружили мои родители, была семья Василия Ефимовича Колесникова. По специальности В.Е. Колесников был зоотехником и как ценный специалист тоже не принимал участия в ВОВ. Он был старше папы на 10 лет. Его жену звали Фаина (к сожалению не помню отчества) и у них тоже было трое детей: два мальчика и девочка.
Семья Колесниковых уехала из Колпашево тоже на год раньше нас. Василий Ефимович очень быстро сделал прекрасную карьеру. Из Томска его перевели в Литву, и он стал зав. отд. ЦК компартии Литовской ССР. Он стал заслуженным зоотехником Литовской ССР, доктором биологических наук, академиков ВАСХНИЛ, получил множество наград, в том числе Орден Трудового Красного Знамени.

 Колесниковы естественно жили в Вильнюсе, папа будучи в командировках, был несколько раз у них в гостях. Кроме того мои родители с ними постоянно переписывались, поздравляли друг друга с праздниками. Семья Колесниковых была очень дружной и очень гостеприимной. В этом я сама убедилась, когда по их приглашению провела у них в гостях 10 дней в летом 1980г. В это время мы с Андреем уже переехали из Томска в Москву и жили вместе с моими  родителями. Но о жизни в Москве расскажу позднее, а сейчас вернусь к семье Колесниковых. Приняли они меня, как родную. Василий Ефимович, несмотря на все свои «регалии», оказался очень простым и сердечным человеком. Меня он со своим старшим сыном встретили в аэропорту, возили и показывали Вильнюс. Мы ездили с ними в Тракай. Я, конечно, за эти дни осмотрела все достопримечательности и музеи Вильнюса, который мне очень понравился, съездила в Каунас, побывала в музее художника Чюрлениса, музее чертей, Каунасском городском музее. Каунас произвел на меня очень большое впечатление. Этот город отличался и от Вильнюса. Мне он показался средневековым городом. Потом, когда я побывала в Италии и Испании, поняла, что Каунас очень напоминает небольшие старинные города этих стран.
Помню, что тогда меня поразила их квартира: двухуровневая, с комнатой для прислуги и двумя туалетами. Таких квартир тогда в Москве я не видела. В общем, Литва была европейской страной в составе СССР.

Очень приветливой была и жена Василия Ефимовича, но уже в то время она неважно себя чувствовала и умерла намного раньше мужа, который прожил 92 года. Василий Ефимович умер в 1997г. уже в другой Литве, пережив ужасы перестройки и отделение Литвы от России.

Возвращаюсь снова к нашей семье. В 1947г. папа был направлен на учебу в областную партшколу, которую окончил с отличием в 1949г. Одновременно заочно окончил Томский педагогический институт по специальности педагог-историк. Хочу тут заметить, что оба этих учебных заведения папа окончил за 2 года. Можно представить с каким напряжением и каким трудом ему это далось. Я помню, как он сидел вечерами и ночами за столом над конспектами. Папа всю свою жизнь учился и трудился не жалея себя. Он был очень умным, эрудированным человеком, читал запоем, очень любил русскую литературу и обожал поэта С. Есенина, стихи которого в то время не приветствовались.

Сколько себя помню, у нас в доме всегда были книги, которые бережно перевозились, когда семья переезжала по месту работы папы. Папа покупал книги всю жизнь, а у нас в детстве была прекрасная библиотека, которой немногие могли в то послевоенное время похвастаться. Я прекрасно помню, как много нам читали мама, бабушка и папа до тех пор, пока мы не научились сами читать. В 5 лет меня уже научили читать. Я помню большую красочную азбуку, по которой бабушка и папа учили меня читать. Я знала много детских стихотворений и с удовольствием рассказывала их в гостях. Мама часто брала меня в библиотеку, где она и молоденькие библиотекарши ставили меня на стул и просили прочитать какое-нибудь стихотворение, что я с удовольствием и делала. Как рассказывала потом мама, они просили меня читать стихи очень громко, я выполняла их просьбы, а они хлопали  и смеялись.
Жила наша семья в частном деревянном доме в Шумихинском переулке. Этот маленький переулок, практически неизменившийся до сих пор, находится недалеко от центральной ул. Ленина и ул. Крылова и Никитиной. Родители снимали в доме на первом этаже комнату и кухню. И вот на этой площади жило 6 человек: папа, мама, бабушка Лена и трое маленьких детей. Я хорошо помню этот дом, двор с  дровяным сараем, заросший травой и большими лопухами, казавшийся мне очень большим. Узкая дорога между домами упиралась в овраг, недоступный, заманчивый и таинственный для меня.

Хорошо помню, как однажды вечером, играя с сестрой Ниночкой на улице, я чуть-чуть не попала под мотоцикл. В то время машин-то в Томске было еще мало, а уж мотоциклов – по пальцем пересчитать. Но, тем не менее, в этот вечер мотоцикл, на котором ехали молодой парень и девушка, оказался в нашем переулке. Почему я стала перед ним перебегать дорогу, до сих пор не пойму. Молодой человек резко затормозил, мотоцикл вместе с седоками упал, я осталась целой и невредимой. Буквально через пару минут после этого из дома выскочил папа, бледный как полотно, схватил меня на руки, извинился перед молодыми людьми. Первый и единственный раз в жизни папа уже дома схватил ремень и пару раз ударил меня. Тогда, конечно, я ревела от обиды, но, став повзрослее, поняла, что пережили мои родители и бабушка.

Мама в это время не работала, т.к. когда семья переехала в Томск, Валюшке было чуть больше полугода, Ниночке в августе исполнялось два года, а мне 3 с половиной года. Перехожу снова к нашей семье. В 1946г. папа по состоянию здоровья был  демобилизован и получил направление на работу председателем областного совета Осовиахима в г. Томске, где проработал с июля 1946 по декабрь 1947г.

После окончания партийной школы и педагогического института летом 1949г. папу направляют в районный центр с. Парабель на должность третьего секретаря райкома КПСС, где он и проработал с августа 1949г. по июль 1952г.

Село Парабель август 1949г. по июль 1952г.

В конце июля 1949г. наша семья на пароходе приезжает в райцентр  Парабель на место нового назначения папы 3-им секретарем Парабельского райкома КПСС.

 «Парабель (в ж.р.) — село в Томской области России, административный центр Парабельского района.Парабель находится в месте соединения протокой Полой рек Парабель и Обь. Село Парабель возникло в 1600 году вокруг церкви, явившейся центром для нескольких уже существовавших в то время русских старожильческих (чалдонских) деревень. В 2000 году село отпраздновало своё 400-летие. Из маленькой деревушки Парабель превратилась в красивое село на севере Томской области и является центром сельского округа и района. Сегодня в Парабели 46 улиц и 12 переулков, их общая протяжённость около 40 километров. На территории села действуют Парабельский филиал Томского политехнического техникума[3], 2 средних школы, гимназия, 4 детских сада, приют, детская школа искусств, районная больница. В селе имеются речной порт, аэропорт. Через Парабель проходят магистральные нефтепровод Александровское — Анжеро-Судженск и газопровод Нижневартовск — Кузбасс, ведётся строительство северной широтной автодороги. В Парабели работает один внутрисельский маршрут и 5 внутрирайонных в более отдалённые сёла, один из них зимний.
В селе действуют: Дом культуры,    центральная районная библиотека, Парабельский историко-краеведческий музей, Музей боевой и трудовой славы Парабельского района им. И. М. Деменина, Парабельская картинная галерея». Когда мы приехали в Парабель, это было большое село на севере Томской области почти в 400-х километрах от Томска, стоящее при  впадении р. Парабель в р. Обь, окруженное кедровыми лесами. Население Парабельского района тогда занималось охотой, рыбной ловлей и лесозаготовками. Вокруг Парабели и в селах района было много леспромхозов, в которых в основном работали вплоть до 1956г. заключенные и ссыльные из Прибалтики и Молдавии. Конечно, жители держали домашний скот и за короткое, но жаркое сибирское лето выращивали картофель и овощи. Не помню, выращивали ли в колхозах района зерновые культуры, но, наверно, рожь, овес точно и, кажется, даже лен. Много заготавливали кедровых орех и северных ягод: клюкву, бруснику и в лесах малину и смородину. Лес сплавляли по многочисленным рекам, впадавшим в р. Обь, а затем баржами по Оби дальше на север и юг. Тогда по реке Оби плыли многочисленные пароходы, которые летом практически были единственным транспортным средством,связывающим села и деревни, стоящие на реке, между собой и областным центром – Томском, а также баржи с лесом с севера и всем необходимым для  проживания северян из областного центра.
 «Обь — река в Западной Сибири. Одна из крупнейших рек в мире. Берёт начало на Алтае при слиянии Бии и Катуни. Длина Оби — 3650 км, площадь её водосборного бассейна — 2 990 000 км². В устье образует Обскую губу и впадает в Карское море.
Русские впервые увидели реку, когда охотники и купцы вместе с проводниками-зырянами ходили за Уральские горы. И до завоевания Ермаком Сибири край вокруг Оби назывался Обдорским.

Ещё в 1187 году нижняя Обь входила в «волости подданные» Великого Новгорода, а после его падения перешла к московским князьям, которые с 1502 года стали добавлять к своим титулам слова «Обдорские и Югорские»[3].

В 1844 году по Оби начало осуществляться пароходство; первый пароход эксплуатировался коммерции советником Н. Ф. Мясниковым[4]:16. В 1895 году насчитывалось уже 120 пароходов, осуществлявших рейсы по Оби и её притокам; большая их часть принадлежала частным владельцам[4]:17. С 1923 года перевозка пассажиров и грузов по Оби осуществлялась Западно-Сибирским речным пароходством[5] (Обь-Иртышское речное пароходство).

Происхождение названия реки доподлинно не известно. По одной из версий, оно произошло от слова на языке коми, которое означало «снег», «снежный сугроб», «место у снега»[6].

Существует также предположение, что название реки — иранского происхождения, от *ап «вода» (тадж.Об). Такое название полноводной реке вполне могли дать степные ираноязычные народы, жившие на юге Западной Сибири в период с раннебронзового века по средневековье[6].

Ненцы, обитающие в низовьях реки, называли её Саля-ям, что означает «мысовая река». Ханты и манси дали ей название Ас — «большая река», селькупы звали реку Квай, Еме, Куай. Эти названия означали — «крупная река». По-алтайски Обь — Умарды (Северная река).»
Добавлю, что в р. Оби водилось тогда очень много ценной рыбы: осетры, муксуны, нельма, стерлядь, которые тогда вовсе не считались деликатесными.  Рыбаки ловили ее в большом количестве, было много рыболовных колхозов, которые сдавали улов государству, но и населению этой рыбы хватало. Помню, как с бабушкой мы ходили к реке, на берегу которой стояли избушки рыбаков, в которых они коптили стерлядь. Бабушка покупала у них и копченую стерлядь и другую деликатесную рыбу, а также черную икру очень дешево. Сейчас об этом можно только вспоминать.

Прошлым летом, когда я, как всегда, была в Томске у сестры, с двумя однокурсниками на машине ездила на дачу тоже к моим хорошим друзьям-однокурсникам Галине и Виктору Ниловым. Их дача стоит прямо на берегу Оби в поселке Половинка. Так вот, к моему величайшему изумлению за весь день пребывания я увидела только одну баржу, проплывшую мимо нас по Оби. То есть за время «перестройки» практически исчезло теплоходное сообщение по реке. А ведь Обь река судоходная и до сей поры, с красивейшими берегами, песчаными плесами и местами интересными для туристов. Как жаль, что воды этой прекрасной реки практически пустынны. На реке множество островов, заросших тальником, а в глубине с кустами черной смородины, с песчаными великолепными пляжами. Единственный недостаток – мошкара, комары и оводы.

А теперь, возвращаясь к работе папы – третьим секретарем райкома КПСС, немного остановлюсь на объяснении, чем в то время являлись райкомы и райисполкомы, которые были ликвидированы во время «перестройки».

Во времена СССР «райком партии — орган партийного руководства и, прежде всего, организации государственно-хозяйственного управления на территории района. Официально, райком партии занимался созданием и ликвидацией, повседневной деятельностью первичных партийных организаций коммунистической партии на предприятиях, в организациях и учреждениях, вёл учёт коммунистов, проводил на подведомственной территории партийно-политическую работу в соответствии с решениями партийных органов. По факту райком руководил работой местного органа, считавшегося органом власти — районным Советом народных депутатов. Райком на территории административного района координировал хозяйственную деятельность всех типов предприятий (промышленных и сельскохозяйственных), всех учреждений и служб, всех общественных организаций — данная работа осуществлялась через работающих в них коммунистов.

Райком — исполнительный орган управления районной партийной организации между её общими собраниями, конференциями. Фактически, в условиях советской эпохи КПСС — высший непререкаемый орган законодательной, исполнительной и иной власти своего уровня (района). Руководитель райкома — первый секретарь, главный в управленческой связке высшего начальства: секретарь райкома — председатель райисполкома.

Статус руководителя райкома был наивысшим, первый секретарь райкома всегда — представитель политической управленческой элиты, представитель на территории от истеблишмента области (края, республики в составе РСФСР). В 1920-е годы руководитель райкома (совместно с комиссаром от ВЧК/ОГПУ) определял методы осуществления диктатуры партии, управляя территориальными ревкомами/советами, милицией и военкоматом; с конца 1920-х и до войны по должности входил в состав «тройки» — органа внесудебных репрессий в составе системы ГУЛАГа. Большинство стратегических и тактических задач территории решались на рабочем совещании первых секретарей райкомов (горкомов) в обкоме коммунистической партии.

Райком осуществлял деятельность под руководством регулярно проводимой конференции районной партийной организации, состоящей из руководителей и делегатов первичных партийных организаций. Между такими конференциями несколько раз в год созывался пленум райкома, состоящей из неосвобождённых (то есть не получающих зарплату за партработу, действующих на общественных началах) членов райкома. Раз в одну-две недели заседало бюро райкома, состоящее из первого секретаря райкома и активистов пленума райкома.

Интересный факт. Вначале райкомы охватывали территории одной или нескольких волостей, которые условно именовали партийными районами (см. ниже списки томских райкомов в 1920—1925). Территории партийных районов часто видоизменялись, оптимизировались. Вероятно, что административно-территориальная реформа в РСФСР в 1925 году по созданию районов вместо волостей оказалась коррелируемой с территориями уже сформированных сфер райкомов».

Таким образом, райком и, подчиненный первому секретарю райкома председатель райисполкома, а также весь аппарат райисполкома были верховной властью в районах, как сельских, так и городских, в свою очередь подчиняющиеся обкому и облисполкому в областных городах и далее все выше и выше….

Райком и райисполком были основной властью в районе, но в свою очередь, и отвечали за всю хозяйственную и административную деятельность данного района перед вышестоящими организациями.
Папа сразу же включился в работу: ездил по колхозам, леспромхозам, контролировал вопросы образования и медицины в районе. Приходил домой после работы поздно вечером, очень уставший, практически голодный. В Парабели у него начался гастрит и стала сильно болеть печень. Помимо работы сказывалось его пребывание на фронте и ранение. Помню, как мама отпаивала его настоем шиповника, и старались они с бабушкой устроить для него диету, насколько это тогда было возможно. Большая нагрузка на него свалилась еще и потому, что он был в райкоме единственный человек с высшим образованием, да к тому же 1-ым секретарем райкома был бывший фронтовик, малообразованный, любитель «хорошо» выпить.  Несмотря на свою занятость, папа находил время для семьи и детей. Родители очень любили друг друга, были молоды, красивы, я не помню, чтобы они ссорились. Очень теплая обстановка в семье поддерживалась и бабушкой Леной, которую я очень любила. Она много занималась с нами, очень вкусно готовила, а ее оладушки, блинчики и лепешечки я помню до сих пор. Когда мы были маленькие, то даже спорили, что вкуснее. Мне больше всего нравились блинчики, Ниночке – лепешечки, Валюшке – оладушки.  Бабушка в Парабели тоже работала в школе и, конечно, помогала маме по хозяйству.

Осенью 1949г., когда мне было 6 с половиной лет, родители решили отдать меня в школу, т.к. я прекрасно читала, считала и умела писать, то есть полностью была готова к учебе в школе. Пробыла в школе один день, и мамочке с бабушкой показалось, что я очень бледная и уставшая, они решили, что мне рано еще учиться, и я пошла в школу на следующий год. Учиться мне было легко, я все умела делать и сразу стала отличницей, забегая вперед, на все время обучения в школе, которую я окончила с золотой медалью. При этом мне и Ниночке пришлось учиться в 3-х школах, (Парабель, Шегарка, Пышкино-Троицкое) ,Валюшке тоже в 3-х (Шегарка, Пышкино-Троицкое, Томск) из-за переездов по месту работы папы.

Зимой, учась в 1-ом классе, я заболела скарлатиной. Врачи долго не могли поставить правильный диагноз.Меня лечили от простуды, пока опухоль в горле не стала меня душить, мне стало совсем плохо, тогда меня вместе с бабушкой отправили в больницу. Там я пролежала с бабушкой дней десять, пока мне не стало лучше, а потом еще дней 20 выдерживала карантин. Больница стояла на высоком  берегу р. Парабель, с которого катались на лыжах и санках местные ребятишки, а я с тоской смотрела на них и завидовала. Я ведь была совсем ребенком и, тем не менее, ощущала себя как в заточении и рвалась на свободу даже в то время. Это ощущение сохранилось на всю жизнь, я не любила сидеть долго дома, всегда хотелось куда-то бежать, а потом ехать в другие новые места. Парабель – село северное, зима там всегда холодная, морозы в то время часто  бывали выше 40 градусов, занятия отменяли, а мы ребятишки все равно с санками бегали на улице.  Сейчас, правда климат изменился,  и зимы стали значительно теплее, особенно в Томске и на юге области после создания Обского моря под г. Новосибирском. Кроме катания на санках и лыжах мы – дети во дворе строили снежные крепости. Кстати,  на лыжах меня научил кататься папа. Помню, как после работы вечером мы с ним ходили на лыжах. С тех пор я полюбила лыжи и потом стала серьезно заниматься лыжным спортом, добившись неплохих успехов, став мастером спорта по лыжным гонкам в 1964г., учась в университете на 4-ом курсе радиофизического факультета.  В Парабели родители нам устраивали на Новый год настоящие праздники. Обязательно ставили живые елки, наряжали их нехитрыми елочными игрушками, в серебряные обертки от конфет завертывала мандарины, вешали на елку шоколадные конфеты, которые папа привозил из Томска, когда летал туда в командировку. И обязательно утром 1-го января под елкой мы находили подарки. Мы рассказывали стихотворения, водили хороводы вокруг елки, и мы были счастливы. Это стало традицией в нашей семье на долгие годы нашего детства.
Однажды папа взял меня и Ниночку на елку в детский дом, который находился на окраине села. В этом детском доме были дети, оставшиеся без родителей после войны и, наверно, дети политзаключенных в годы Сталинских репрессий. Туда нас привез на лошади папа, помню, что был сильный мороз, и мы были закутаны в тулупы. Мы тогда, конечно, многое не понимали, и нам показалось, что детям там очень хорошо. В зале там стояла большая красиво украшенная елка, был настоящий концерт, который подготовили дети, были дед Мороз и Снегурочка, детям раздали новогодние подарки. Нам все очень понравилось. Дети выглядели ухоженными и казались счастливыми, ну а мы просто тогда еще не понимали, как тяжело жить без родителей даже в самом хорошем детском доме. Жили мы в Парабели в деревянном двухэтажном доме, на втором этаже в двухкомнатной квартире с большой кухней. Дверь из холодной прихожей (так называемых сеней) выходила на небольшой балкончик, лестница с которого спускалась прямо во двор. Этот балкончик, который очень нравился нам детям, сыграл злую шутку, если не сказать больше, с моей младшей сестрой Валюшкой. На балкончике была небольшая лавочка прямо у перил, родители там поставили маленький детский столик, за которым мы любили летом кушать. Однажды летом мама стряпала печенье на кухне, Валюшка взяла две печенюшки и встала на лавочку, показывая их нам с Ниночкой (мы играли во дворе). Видимо, она перегнулась через перила, не удержалась и упала со 2-го этажа. Упала на попу, был сильный ушиб и, как потом оказалось, подвывих тазобедренного сустава.

 Все, конечно, сильно испугались, Валюшка сильно плакала, мама с бабушкой понесли ее в больницу, где сказали, что перелома нет, сильный ушиб, все со временем пройдет. Валюшка хромала и жаловалась на боль, к началу зимы боли стали очень сильными, она плакала, жаловалась на боль и почти не  наступала на ногу. Папа на маленьком транспортном самолете повез ее на консультацию в Томск. Валюшка хорошо запомнила этот полет: было очень холодно в самолете и сильно трясло. В Томске они попали на консультацию к профессору Д.Д. Яблокову, который поставил диагноз – туберкулез кости и направил на лечение в Томский костно-туберкулезный санаторий, который до сих пор находится на левом берегу р.Томи в поселке Городок, ныне дачный поселок Тимирязево. Профессор Д.Д. Яблоков ошибся в диагнозе, но лечение в любом случае было в то время одно – гипс и неподвижность длительное время. Заведующим санаторием был в то время очень хороший доктор по костно-мышечной системе Кесарь Федорович Благовещенский, с которым у папы сложились очень хорошие отношения.

Валюшку заковали в гипс по пояс и оставили на лечение в санатории. Это была, конечно, большая трагедия для моих родителей,  бабушки Лены и бабушки Вали, в честь которой сестру и назвали Валентиной. Да  к тому же с. Парабель находилось почти в 400-х км от Томска. При каждой возможности папа летал в командировку в Томск, иногда удавалось взять маму. Эта трагедия случилась летом 1950г. Сколько слез пролили тогда мама с бабушкой! Держался папа, а ведь он больше всех из нас любил Валюшку. На следующее лето (1951г.) после окончания занятий в школе (я закончила 1-ый класс) мы с бабушкой на пароходе отправились в Томск навестить Валюшку. Эту поездку я очень хорошо помню. Ехали мы около двух суток в каюте, но я все время до сна проводила на палубе. Пароход проплывал мимо красивейших берегов Оби, причем один берег был высокий, другой пологий. На высоком берегу Оби располагались и расположены до сих пор г. Колпашево, райцентры Кривошеино и Молчаново, множество поселков и деревень, около которых останавливался пароход, высаживая и забирая пассажиров. Нам с бабушкой все было интересно, а я просто «захлебывалась» от восторга и новых впечатлений.

В Томске мы остановились у Прикладовых, которые нас приняли очень радушно. На следующее утро мы уже отправились в санаторий к Валюшке. До Томи шли пешком, а через Томь тогда ходил паром, на котором мы переправились через реку. Был жаркий июльский день, мы по пыльной песчаной дороге почти 3км шли до санатория пешком. Санаторий размещался в большом двухэтажном белом каменном доме (до революции видимо там была чья-то усадьба), там были большие палаты, в которых лежали дети с дефектами позвоночника, суставов, с горбами, все закованные в гипс. Но дети всегда есть дети, даже в гипсе, несмотря на то, что им запрещалось двигаться, когда в палате не было врача, сестер и нянечек, они скакали и прыгали по кроватям прямо в гипсе. Это я все видела, когда мы  уже из с. Шегарки приезжали к Валюше. Зрелище было еще то! Когда я это увидела, заплакала.

Летом детей перемещали в дачные домики рядом с Песчаным озером в сосновом бору, впрочем, и санаторий находился в сосновом бору. Как сейчас говорят, дети находились в экологически чистой обстановке.

Песчаное озеро небольшое, но очень красивое. Оно практически круглое, с песчаными берегами, окруженное соснами, а когда мы приехали, все вокруг озера было в ландышах.

Конечно, когда мы встретились, мы с бабушкой плакали, а Валюшка держалась молодцом.

Мы жили в Томске неделю и каждый день ходили к Валюшке и проводили с ней весь день.

Обратно в Парабель мы с бабушкой возвращались опять пароходом, т.к. другого транспорта для жителей районов в бассейне р. Оби практически не  было. Самолеты тогда использовались для перевозки тяжело больных в областной центр, для доставки почты и как административный ресурс.

Эта поездка к Валюшке в санаторий врезалась в память на всю жизнь. Тогда я впервые почувствовала всю боль и сострадание к любимой младшей сестренке и ко всем больным детям, которых я увидела и поняла, что не все в жизни радостно и прекрасно.

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26